Судьба пионера

Любопытная переписка из Центрального архива Нижегородской области, фонд Канцелярии нижегородского губернатора.

Кратко: крестьянин Костромской губернии Макарьевского уезда деревни Малого Шляпина Леонтий Ежов в 1871 году получил разрешение открыть фотодело в селе Городце Балахнинского уезда, позже в г. Семенове, позже в с. Лысково, и опять в Городце.  Все это время он своевременно оформлял разрешения (они давалось на два года). Но в 1877 году фотография Ежова перестала значиться в документах, хотя и продолжала действовать, что внезапно выяснилось пять лет спустя (в 1882-м) в ходе рассмотрения прошения другого претендента на тот же Городец. Власти потребовали от Ежова письменного объяснения этому возмутительному факту, каковое он и дал в длиннейшем письме, где весьма обстоятельно описал быт и нравы бродячих фотографов Российской Империи.
Переписка возникла по поводу донесения Балахнинского уездного исправника от 12 ноября 1882 года о крестьянине Куприяне Москвине, который «испрашивал разрешения открыть ему фотографическое заведение в Городце»2

Чтобы разрешить этот вопрос и ответить просителю, канцелярия нижегородского губернатора 7 декабря того же года запросила архивариуса Нижегородского губернского правления о всех имеющихся в губернии фотографиях, в том числе и в селе Городце.

Ответ последовал незамедлительно:

«В селе Городце уже есть одна фотография и вот о ней следующая справка:

Справка о фотографии в с. Городце Балахнинского уезда, принадлежащей крестьянину Костромской губернии, деревни Малого Шляпина Леонтию Ежову, которому свидетельство было выдано Нижегородским губернским правлением 12 августа 1871 года за № 6829.

За Губернатора Вице-губернатор барон Фредерикс».

Из справки следовало:

«За 1872 год означенная фотография в Городце показана…
В наряде за 1873 год есть рапорт Семёновского исправника от 17 июня 1874 года за № 594, о том, что Ежовым открыта фотография в г.Семёнове, по свидетельству Губернского Правления от 19 сентября 1872 года за № 7638, предъявленному Исправнику только 31 мая 1874 г.…
За 1874 год фотография Ежова значится в г. Семёнове…
За 1875 г. — тоже лишь в г. Семёнове.
За 1876 г. фотография Ежова значится уже в с.Лыскове Макарьевского уезда — открытою по свидетельству Губернского Правления от 6 октября 1875 г. за № 2912…
В 1877 году эта фотография нигде не показана, и есть уведомление Макарьевского исправника от 11 сентября 1877 года за № 1546 в Канцелярию нижегородского губернатора, что Ежовым фотография в Лыскове закрыта, и он исчез…
В 1882 году Ежов вновь открыл свою фотографию в селе Городце по свидетельству, выданному Нижегородским Губернским Полицейским управлением в 1871 г. за № 6829…»

После получения этой справки Канцелярия губернатора потребовала от Балахнинского исправника взять письменное объяснение от Ежова, на каком основании он без получения нового разрешения и свидетельства открыл в с. Городце свою фотографию. Исправник не замедлил исполнить указание губернского начальства.

И Леонтий Ежов по-крестьянски обстоятельно докладывает «Его Превосходительству Господину Нижегородскому Генерал-Губернатору и Гражданскому Губернатору и Кавалеру 25 января 1883 года» о трудном положении, в котором он очутился.

«Крестьянина Костромской губернии 

Макарьевского уезда 

Ковернинской волости 

деревни Малого Шляпина 

Леонтия Акепсимова Ежова

Заявление

Сим Имею честь заявить Вашему Превосходительству, что я имею много лет походную фотографию с нею переезжаю из одного места на другое и которая с моим отъездом в каждом месте прикрывается окончательно. Посещаю же я местности более незначительные уездные и заштатные города села и слободы и т.п. местности где не существует постоянных фотографических заведений подобных тем какие есть в губернских городах, которыя против моей походной фотографии имеют громадную разницу не столько потому что обстановку имеют совсем иную сколь в отношении приобретения самого необходимого для жизни куска хлеба».

«Об содержателях губернских фотографических заведений распространяться я считаю лишним так как Вашему Превосходительству они должны быть весьма известны, моя же странствующая фотография так много претерпевающая всяких невзгод и лишений что заслуживает быть описанной.

17-ть лет тому назад порядочные средства моей жизни дозволили мне выучиться снимать фотографические портреты что конечно мне стоило больших издержек и не малого усилия. Научившись тому что составляло для меня всё стремление моей жизни я выхлопотал свидетельство на право производства фотографических работ и заметя что они выходят не достаточно удобны принужден был поступить в г. Казань к фотографу Фельзеру в услужение, практика и его ко мне расположение доставили мне Желаемое вместе с тем Средства моей жизни изсякли так что я принужден был из моей охоты заделать уже ремесло которое бы могло мне доставлять средства для жизни и поддержки семейства и я в 1871 году открыл фотографию в селе Городце но в подобных местностях конечно и думать не возможно что б работа была постоянно что и заставило меня хлопотать об выправке свидетельств на другие местности и я в 1872 году выхлопотал свидетельства на город Семёнов за № 7638, за тем в 1875 году на село Лысково за № 2912, в 1879 году из Казанского Губернского полицейского управления за № 3183 на город Мамадыш, в 1880 году за № 3966 на город Лаишев. Из Костромского губернского полицейского управления в 1882 году за № 3420 на город Макарьев.

Это для меня настолько было обременительно в то время при скудных моих средствах так что я был принужден занимать деньги чтоб выхлопотать свидетельство, которое постоянно мне обходилось от 5 руб. и до 20 руб. и кроме того утраты времени от 3-х и до 8 месяцев на его ожидание такие издержки и долговременность на получение свидетельства поставили меня в то положение которое я принужден и теперь переносить конечно скрепя сердце но выдти из этаго положения не имею ни какой возможности хотя вполне сознаю что время выработало своё и мой труд хотя очень дёшево ценимый но всё же удовлетворяющий изысканности провинциальной публики которая моею работаю остается весьма довольна.

Здесь удобным нахожу Ваше Превосходительство познакомить Вас с обстановкаю моей Походной фотографии. Она настолько проста Нетребующая никаких строевых хлопот так как для моей фотографии в каждой местности бывает удобна почти каждая крестьянская изба или простой сарай за тем 3 квадр. арш. ситцевого полотна прибитого к надворной стене служат для меня фоном для Лаборатории моей достаточен простой сундук в 5 четвертей длиною и шириною в 3 четв. арш. вмещающий в себе машину и необходимые инструменты и в квартире занимаемой моим семейством отгораживается мною самая манинькая отдельная комнатка в которой и помещаются материалы и производится заготовка стекол для негативов

Вот весь очерк моей походной фотографии составляющей для меня предметом пропитания встречающиеся затруднения каковой меня и довели до настоящей Нищеты я работаю на открытом воздухе климатические и стихейные условия представляют возможного для работы времени лишь только 6-ть и никак не более 7 месяцев в году. Остальное же время я принужден бываю проживаться без всякого дела. Но что б в это время заработать на круглый год я обязательно принужден бываю странствовать с моей походной фотографией и побывать в местах трёх или четырёх поблизости отстоящих одно от другого».

И о главном.

«Хлопоты же и траты как денежная так и времени на исходатайствование Свидетельства ставят меня в такое положение что не представляется никакой возможности с пользою употребить то короткое время что и доказывает моё настоящее положение так например в минувшем 1882 году с апреля месяца я производил работы в селе Городце и за тем получивши свидетельство на город Макарьев от Костромского губернского Полицейского управления переехал в село Ковернинъ и работал до 20 августа семейство же моё находилось в селе Городце и к 20 августа я возвратился в Городец и вновь открыл фотографию по свидетельству выданному Нижегородским Губернским Полицейским управлением в 1871 году за № 6829 и принужден был здесь остаться на всю зиму несмотря на то что работы у меня с 15-го сентября и посие время как не было так и сейчас нет и я не имея свидетельства на какое-либо место поблизости отстоящее до сего времени проживаю без всякого дела и к всему этому здешний местный полицейский пристав обязал меня подпискою не производить работы мотивируя свои действия тем законом что свидетельство может иметь силу только в течение 2-х лет и требует от меня 1 р. 57 к. на опубликовании об недействительности тех свидетельств выданных мне в 1872 году которые у меня во время пожара згорели вместе с имуществом принимая в соображение приведённый приставом закон что свидетельство действительно только в продолжении только 2-х лет следовательно я понимаю что сгоревшие свидетельства давно уже утратили свою силу и между прочим с меня взыскивают теперь деньги на опубликовании их недействительности Всё выше изложенное вместе и отдельно составляет то в чём я не могу себе дать отчёта».

В конце объяснения Ежов не в силах сдержать отчаяния.

«Виноват ли я тем что зделался фотографом и сижу без куска хлеба или же условия столь трудно для меня достающиеся влекут меня к той нищете которую мне приходится переносить это я разчитываю для Вашего Превосходительства из сего заявления узнавши об моём положении более моего ясно. И я имею смелость надеясь на Ваше великодушие разчитывать что Вы уважите мою прозбу и дозволите выдать разрешение мне на право производить работы в городе Нижнем Новгороде и его уездах и местностях подобное как и имеет например Костромской фотограф Блажевич так же странствующий как и я Ему выдано таковых два Из Владимирского Губернского Полицейского управления и из Костромского данные согласно 58 ст. приложения к Ст. 4 тома XIV устава цензурного по продолжению 1876 г. При сём прилагаю мой паспорт и свидетельство о поведении за минованием в каковых надобности Всепокорнейше прошу их возвратить. К сему заявлению подписался 1883 года 25-го января крестьянин Леонтий Акепсимов Ежов.
Жительство имею в селе Городце Нижегородской губернии Балахнинского уезда».
Так нелегко жилось человеку, благодаря которому в семейных альбомах и по сей день, может быть, хранятся снимки, глядя на которые люди говорят: «А вот мой прапрадед…» или «А здесь запечатлена моя прапрапрабабушка…».

Пионеру городецкой светописи Леонтий Ежов (работал в 1871–1872 и 1882–1883 гг.) было 44 года от роду, когда он был вынужден в виду выше описанных обстоятельств закрыть в Городце свою походную фотографию. Его дальнейшая судьба неизвестна.

via: Судьба провинциального фотографа // Советское фото. 1985. № 6. С. 37].
1 – [ЦАНО. Ф. 2. Оп. 5. Д. 1205. Л. 53–56. «Ведомости фотографиям, литографиям, типографиям и литографским станкам, книжным лавкам, магазинам и библиотекам для чтения находящихся в разных уездах». Начато 24 августа 1882 г. — окончено 10 февраля 1883 г. 
2 – [ЦАНО. Ф. 2. Оп. 5. Д. 1218. Переписка по прошениям крестьянина деревни Муреней Куприяна Николаева Москвина о выдаче свидетельства на производство фотографических работ в селе Городец и местностях Нижегородской губернии. 8 июля — 12 декабря 1882 г.].